В 2013 году купили квартиру, переехали. Дочке шесть лет было, она быстро нашла себе подружку во дворе. Далее на детской площадке состоялось моё знакомство с мамой подружки.

Стали с Ириной созваниваться перед тем, как гулять выйти. Дочки вместе, мы вместе. Ирина нормально выглядела, я не могла подумать о ней что-нибудь плохое.

Летом в соседнем подъезде начался капец: какие-то уроды через день врубали музыку, пели песни, орали. Правда, максимум до полуночи шумели, только человеку, который ложится спать в десять вечера, от этого не легче.  Я и моя соседка снизу, которая купила квартиру за пару месяцев до нас, после садика стояли возле подъезда, обсуждали, что надо бы связаться с участковым. К нам подошли Ирина с дочкой. Ирина как раз в соседнем подъезде живёт.

– Ир, а что у вас там за уроды допоздна не спят, музыку слушают? Знаешь номер квартиры? Пойдёшь с нами к участковому? – мы с соседкой с двух сторон напали на Ирину.

Кто же знал, что как раз Ирина, её муж и их многочисленные гости – это те самые уроды? Мы вот не знали. И Ирина нам сказала, что не знает. Зато нам добрые люди сообщили. Я молчать не стала. При следующей встрече у Ирины спросила, почему нельзя вести себя потише, посоветовала ей задуматься о дочке – терпение соседей не бесконечно, свяжутся с полицией и опекой, придут из опеки в разгар вечеринки, мало не покажется. Повздорили мы. Ирина сказала, что это не моё дело. Не моё? Когда я уснуть не могу из-за воплей, источник шума – не моё дело? Очень смешно.

Дочки продолжили общаться, только я запретила своей ходить в гости в ту квартиру. А наши с Ириной дорожки разошлись.

Уже после всего этого старожилы дома рассказали, что выпивать Ирина начала ещё будучи несовершеннолетней. Ей мать родная наливала под девизом, что лучше дома, чем по подъездам. Никогда в жизни больше бреда не слышала. Мать Ирины умерла на почве пьянки, плохо стало после запоя. Ирина погоревала и замуж вышла, тоже за любителя спиртосодержащей продукции.

История меня удивила. Не похожа Ирина на алкоголичку, перегаром от неё не пахло, она работала, дочка не заброшенная. Муж – да, странный, частенько выпивку в магазине покупал, видела его. Может, муж так часто пил? И гости его были? А Ирина не каждый раз в этом участвовала?

Видимо, людей допекли гулянки. Начались вызовы полиции, визиты участкового, пару раз едва до драк дело не дошло. В итоге алкаши и гости стали вести себя потише: собирались, но в положенный час музыка смолкала. А ещё стало видно, что Ирина начала спуск вниз: то шла, шаталась, то с полными звенящими пакетами домой возвращалась, то опухшим лицом светила.

О том, что Ирина разводится с мужем, я узнала от дочки, которой пожаловалась подружка. Уж не знаю, что там должно было случиться, чтобы люди, объединённые не только семейными, но и синими узами, расстались. Сразу после развода наступила тишина. Никаких гостей, никаких песен и плясок. Опять же от дочки узнала, что Ирина закодировалась.

Сейчас 2022 год. Ирина всё ещё не пьёт, работает, машину себе купила. Живёт вдвоём с дочерью, мужчин избегает. Общение мы не возобновили, просто обмениваемся приветствиями, а наши дочки стали лучшими подругами. Последние пару лет я отпускаю дочь в гости, бывает и с ночёвками. Если честно, я за Ирину рада, она вовремя остановилась. Желаю, чтобы вся её жизнь прошла в трезвости. Записано со слов Елены.